Отправлено: 28.05.08 21:30. Заголовок: Взгляд на ЧБ изнутри.

Рассказ одной европейской активистки.

Черный Блок: взгляд изнутри

Я бегу настолько быстро, насколько позволяют мои астматические легкие, в самой середине того, что может быть названо только толпой. Мой друг бежит впереди совсем рядом, и я держу руки так, чтобы мы не потерялись, но немного отстаю. Он в гораздо лучшей форме, чем я, и, наверное, не попал в зону действия слезоточивого газа.

Строй омоновцев приближается, и я выпускаю руку моего друга, чтобы хотя бы один из нас мог убежать. Он мчится впереди меня по переулку. Я маленькая, и, оставшись одна, не привлеку особого внимания ментов. Я поднимаю руки вверх, показывая, что сдаюсь, и позволяю ментам толкать меня в том направлении, куда они оттесняют всех нас – «приличных» протестующих так же, как и одетых во все черное «погромщиков» - вниз к блокированному переулку.

Похоже, из этого переулка нет выхода, это западня, но слезоточивый газ слишком густой, чтобы я могла сопротивляться. Нащупываю свою маску-респиратор, но я слишком заметна в том месте, где иду. Я вижу, что некоторые люди, из участников нашего шествия, выхвачены из толпы и повалены на землю. Некоторые пытаются вытянуть товарищей из рук ментов. Один парень вырвался из полицейского оцепления; он убежал, но друг, с которым я пришла сюда, пойман. Последний раз я видела его в тот день лежащим лицом в асфальт, когда два здоровых мента в штатском расставляли ему руки и ноги. Как и большинство людей вокруг, я бегу.

Мы отступаем, но только так далеко, как нам нужно. И через несколько минут мы снова найдем нашу группу и вторгнемся обратно в зону, объявленную ментами закрытой для прохода всех, кроме кучки людей, очень богатых, наделенных властью, в основном, белых, и, в основном, мужчин.

Если слова, подобные «вторгаться», звучат слишком по-военному, то это, наверное, потому, что я являюсь частью группы, которая, по меньшей мере, кажется военизированной. Наша одежда стандартна и выглядит намеренно устрашающей: черные платки, закрывающие лица, грубой выделки черные армейские брюки, черные куртки с капюшонами (часто с нашивками в виде черно-красных флагов и с девизами) и черные кожаные ботинки (у тех из нас, кто веганы – поношенные черные кеды).

Я участница открытой интернациональной группы, известной как Черный Блок. У нас нет партийной платформы, и вам не нужно что-либо подписывать или приходить на какие-либо собрания для того, чтобы присоединиться к нам. Мы появляемся на разных демонстрациях, от тех, что требуют освобождения Мумии Абу Джамаля, до протестов против санкций, наложенных на Ирак, и, конечно же, на всех собраниях международных финансовых и политических организаций, таких, как ВТО и «Большая Восьмерка». Хотя большинство анархистов никогда не закрывают лица черными платками и не бьют окна «Мак Дональдсов», почти все мы – анархисты.

Большинство людей, которых я знаю по Черному Блоку, заняты на неприбыльной работе, другие – школьные учителя, профсоюзные работники, студенты. Некоторые вообще не имеют постоянной работы, зато проводят большую часть своего времени, занимаясь полезной деятельностью в неформальных сообществах. Они основывают проекты по озеленению города и передвижные библиотеки, готовят пищу для «Еды Вместо Бомб» и других групп. Это думающие и небезучастные люди, которых, если бы они не имели радикальной политической и социальной программы, можно было бы сравнить с монахами и подобными им людьми, живущими ради служения.

Существует огромное разнообразие в том, кем мы являемся и во что мы верим. Я знала людей в Черном Блоке, приехавших с такого далекого юга, как Мехико, и с такого севера, как Монреаль. Думаю, это верный стереотип, что мы в основном молодые и в основном белые, хотя я не соглашусь, что мы в основном мужчины. Когда я одета с головы до пят в черную мешковатую одежду, и мое лицо закрыто, большинство людей думают, что я тоже мужчина. Поведение участников «Черного блока» никак не ассоциируется с женщинами, поэтому журналисты часто считают всех нас парнями.

Люди, связанные с Черным Блоком, могут просто участвовать в общем шествии, демонстрируя нашу солидарность с остальными и создавая массовость колонне анархистов, или мы можем поднимать протестное настроение, накаляя атмосферу и подстрекая других к признанию необходимости чего-то большего, чем просто реформирование прогнившей системы. Рисование граффити политического содержания, разрушение собственности корпораций и блокирование дорог любыми подручными материалами – все это обычная тактика Черного Блока.

Черный Блок – совсем недавнее явление, впервые появившееся, видимо, в США в начале девяностых и развившееся из протестной тактики Германии восьмидесятых годов. Черный Блок может являться, отчасти, ответом на масштабные репрессии активистских групп со стороны ФБР, проводившиеся на протяжении 60-х, 70-х и 80-х годов. В таких условиях невозможно создать радикальную группу без опасений, что в нее могут проникнуть полицейские агенты, и, таким образом, уличные акции прямого действия, организованные с минимальной степенью планирования небольшой сетью друзей и знакомых, являются единственной осмысленной формой возможного протеста.

Хотя у нас нет согласия насчет того, во что все мы верим, думаю, могу сказать с уверенностью, что мы разделяем несколько общих идей. Первая из них – это основополагающая анархическая идея о том, что мы не нуждаемся в правительствах или законах, определяющих наши действия. Вместо этого мы представляем себе общество, где существует настоящая свобода для всех, где работа и игра разделяются всеми и где нуждающиеся получают уход и заботу, на основе добровольности и взаимопомощи в своих сообществах. Помимо этого представления об идеальном обществе, мы считаем, что публичное пространство предназначено для всех. Мы имеем право идти туда, куда хотим и когда хотим, и правительство не должно контролировать наши перемещения, особенно, когда происходят закрытые собрания групп, подобных ВТО, чьи решения влияют на миллионы людей.

Мы считаем, что уничтожение собственности деспотических и эксплуататорских корпораций, таких как «Gap», например, является приемлемой и полезной протестной тактикой. Мы считаем, что имеем право на самооборону, когда находимся в прямой физической опасности со стороны слезоточивого газа, дубинок, бронированного автотранспорта и прочих «законных» технологий принуждения. Мы отвергаем идею, что полиция вообще должна контролировать наши акции. Глядя на Родни Кинга, Амаду Диало, Абнера Руима, Рампартский скандал в Лос-Анджелесе и райдеров в Окленде (известные случаи полицейской жестокости в США – прим. ред.), многие из нас пришли к выводу, что злоупотребление насилием не просто свойственно полиции, оно ей присуще с момента ее возникновения.

Мы живем в обществе, где существуют расизм, гомофобия и сексизм, и пока эти явления не будут отвергнуты, мы не сможем избавиться от ментов, которые навязывают нам правила. Если взглянуть еще шире, мы живем в обществе, которое согласно давать некоторым людям право контролировать действия всех остальных. Это создает неравновесие сил, которое не может быть исправлено даже путем реформирования полиции. Дело даже не в том, что полиция злоупотребляет своей властью, мы считаем, что само существование полиции есть злоупотребление властью. Большинство из нас думает, что если менты препятствуют нам идти туда, куда мы хотим, или делать то, что мы хотим, мы имеем полное право на прямое противодействие. Некоторые из нас, развивая эту идею, приходят к выводу о допустимости нападений на ментов. Я хочу подчеркнуть, что эту на эту тему есть противоположные точки зрения даже внутри Черного Блока, но также объяснить то, что многие из нас верят в необходимость вооруженного восстания, и в данном контексте нападение на ментов не кажется чем-то неуместным.

Черный Блок много обсуждался как в официальной, так и в левой прессе. По большей части, СМИ согласны в том, что Черный Блок – это плохо. Общепринятое мнение официальных медиа: «Черный Блок очень опасен». Генеральная линия «прогрессивных» медиа: «Черный Блок – это плохо, но, во всяком случае, они – не большинство из нас». Все они называют наши действия насилием. Вопрос о насилии – очень непростой вопрос. Мне вот совсем непонятно, какие действия являются насилием, а какие – нет. И когда самозащита считается актом насилия? Я думаю, что неправильно использовать слово «насилие» для описания наших действий, когда мы бьем окна в магазинах компании «Nike». «Nike» производит обувь, эксплуатируя труд рабочих бедных стран. Потом они продают эту обувь по крайне взвинченным ценам бедным черным детям «первого мира». По моему мнению, подобные действия выкачивают ресурсы из бедных сообществ обеих частей Земного шара, увеличивая нищету и страдания. Я думаю, что нищета и страдание с большим успехом могут быть названы насилием, или, по меньшей мере, создающими насилие.

Что делает насилие, разбивая окна в офисе «Nike»? Оно производит громкий шум; возможно, это действие может считаться насильственным. Оно создает разбитое стекло, о которое могут пораниться люди, хотя большая часть тех, кто находится в это время около разбитых окон – участники Черного Блока, которые знают об опасности битого стекла. Заменить эти окна стоит многие миллиарды долларов корпоративных денег. Так это насилие? Правда, некоторые низкооплачиваемые служащие «Nike» будут, к несчастью, заниматься устранением беспорядка, но и местный установщик окон также получит дополнительный заработок.

Такая протестная тактика, как уничтожение корпоративной собственности, имеет свои ограничения, но она важна. Она привлекает прессу и порождает идею о том, что кажущиеся недосягаемыми корпорации не такие уж недосягаемые. Люди, участвующие в протестах и те, которые дома смотрят телевизор, могут видеть, что маленький булыжник в руке убежденного человека способен разрушить символическую стену. Разбитое окно в офисе «Nike» не угрожает безопасности людей, но, надеюсь, оно создает послание, что я не просто хочу, чтобы «Nike» улучшили свои действия, я хочу, чтобы они вообще перестали существовать, и не боюсь заявить об этом.

Главное недовольство, выражаемое левыми в отношении Черного Блока, состоит в том, что мы выставляем в неприглядном виде остальных участников протестов. Понятно разочарование организаторов, проводивших месяцы за планированием демонстрации, когда группа жутко выглядящих молодых людей занимает весь объем новостей благодаря тому, что поджигает все подряд. Но вот чего недостает подобной критике, так это признания, что корпоративные СМИ никогда не освещают реальные требования демонстраций. Воинственные демонстрации, так же, как и мирные протесты, вообще редко освещаются прессой, не говоря уже о каком-либо глубоком понимании. Хотя я тоже хотела бы, чтобы СМИ говорили обо всех видах протестов, или, что важнее, о главных проблемах, вызывающих протесты, я также сознаю, что воинственная тактика привлекает внимание медиа. И думаю, что это хорошо.

Я начала заниматься активистской работой во время войны в Персидском заливе и сначала думала, что заметного количества людей на демонстрации вполне достаточно для привлечения СМИ. На протяжении всей войны я проводила недели, организуя антивоенные демонстрации. Однажды несколько тысяч людей вышли на улицу. Но снова и снова газеты и телевидение игнорировали нас. Резким контрастом на этом фоне стал случай, когда впервые кто-то разбил окно во время демонстрации, и, внезапно, все мы появились в шестичасовых новостях. Воинственное настроение антиглобалистских протестов последних лет внесло неоспоримый вклад в тот уровень внимания к проблемам глобализации, который существует сейчас в СМИ. И хотя Черный Блок не единственная причина этого (множество творческих, новаторских стратегий помогли направить переменчивый взор прессы в левом направлении), я уверена, что Джордж Буш Второй почувствовал необходимость напрямую обратиться к участникам протестов во время саммита «Большой Восьмерки» в Генуе потому, что наше движение в конце концов попало в поле зрения СМИ.

Вторая жалоба, которую я слышала от левых, состоит в том, что им не нравятся наши маски. Участники протестов так же, как и менты, кричали мне, чтобы я сняла свою маску. Это невозможно для большинства из нас. То, что мы делам – незаконно. Мы придерживаемся воинственной тактики акций прямого действия. Нам хорошо известно, что полиция производит фото- и видеосъемку демонстраций, даже не имея официального разрешения на это. Снимая наши маски, мы подвергаем себя непосредственной угрозе со стороны полиции.

Маски служат еще другой, символической цели. Хотя, несомненно, есть люди, желающие выделиться или стать популярными внутри анархистского сообщества, Черный Блок придерживается того идеала, что коллектив важнее индивида. Мы редко даем интервью прессе (а на тех из нас, кто делает это, обычно смотрим неодобрительно или относимся с подозрением). Мы действуем как группа, потому что безопасность заключается в численности и с большим успехом может быть достигнута группой, чем отдельными людьми, и потому, что не верим в необходимость борьбы за продвижение какого-либо одного лица. Нам не нужны «звезды» или ораторы. Думаю, что анонимность Черного Блока является, отчасти, ответом на те проблемы, которые замечают молодые активисты, глядя на движение за гражданские права, антивоенное, феминистское и антиядерное движения. Зависимость от харизматических лидеров не только приводит к внутренней борьбе и иерархии в левом движении, но и предоставляет легкие мишени ФБР и полиции, убийство или арест которых оставляют их организации без руководства. Анархисты сопротивляются иерархии и надеются создать движение, малоуязвимое для разрушительных действий полиции.

Часть критики Черного Блока левыми происходит из-за нашего собственного неприятия ценностей прогнившего общества. Когда несколько подростков сооружают баррикаду поперек улицы и поджигают ее, это вызывает громкие протесты. Многие люди думают, что протестующие делают это ради получения острых ощущений, и я не могу отрицать, что чувствую волнующий прилив адреналина каждый раз, когда рискую собой подобным образом. Но сколькие из нас позволяют себе покупать футболки фирмы «Gap», даже зная, что их доллары пойдут напрямик корпорации, эксплуатирующей рабочих с применением насилия? Почему эта периодическая «шоппинговая терапия» более приемлема, чем радость от участия в протестах прямого действия, польза которых может быть и ограничена? Должна сказать, что даже если действия Черного Блока служат только обогащению жизни его участников, это все же гораздо лучше, чем трата денег в мультиплексах, пьянство и прочие культурно санкционированные формы развлечения и отдыха.

У меня есть собственная критика моих действий и эффективности моей протестной тактики. Ясно, что уничтожение собственности, рисование граффити и демонстрация телевидением нашего грозного облика недостаточны для приближения революции. Черный Блок не изменит мир. Мне не нравится чувство опасности, которое я испытываю за тех участников протестов, которые не хотят быть в опасности, особенно за детей, беременных женщин и пожилых людей. Я на самом деле ненавижу надоедливое употребление псевдо-военного жаргона, вроде «коммюнике» или «блок», моими «камрадами». Но больше всего я ненавижу, когда меня и моих друзей поливает грязью каждая мейнстримовая организация от AFL-CIO до Global Exchange и каждая левая газетенка от Mother Jones до любимой Indymedia.org. Хотя этого нельзя сказать о всех участниках Черного Блока, но лично я уважаю стратегию большинства других левых групп. На демонстрациях я пытаюсь использовать действия Черного Блока для защиты мирных протестующих или для отвлечения от них внимания полиции. Когда это невозможно, я просто стараюсь не оставаться на пути остальных демонстрантов.

Несмотря на мои сомнения, думаю, что действия Черного Блока являются стоящей формой протеста. И, поскольку, я вижу все возрастающую смертоносную силу, с которой полиция навязывает «законность» на демонстрациях по всему миру (три активиста были застрелены на демонстрации против ВТО в Папуа-Новой Гвинее в июне, еще два участника антиглобалистской демонстрации были застрелены в прошлом году в Венесуэле, и 23-летний Карло Джулиани был убит полицией во время саммита «Большой Восьмерки» в Генуе), я нахожу все более комичным навешивание на мои действия ярлыков «насильственных» и «опасных», когда даже левые, кажется, думают, что полиция «просто делает свою работу».

Я буду продолжать участвовать в протестах подобного рода и приглашаю всякого, кто имеет такое желание, присоединиться к нам. Булыжник найти очень просто, и цель так же близка, как ваш местный «Мак Дональдс».

Черная Мэри

www.alternet.org

 Отправлено: 28.05.08 21:31. Заголовок: А это взгляд со стор..

А это взгляд со стороны. "Независимый", блин. Говнюки мейнстримовские!!!

Антиглобалистов в Германии вдохновляет «Черный блок»
Леворадикальная группировка "Черный блок" проявляет наибольшую активность в столкновениях с немецкой полицией во время демонстраций, приуроченных к встрече "группы восьми" в Ростоке.

Группировка "Черный блок" сформировалась в Германии в рядах радикальных противников атомной энергетики и сквотеров в 80-е годы прошлого века. В докладе Ведомства по охране конституции за 2006 год говорится, что сторонниками этой группировки в Германии являются около 5,5 тысячи человек. Они склонны к насилию и проявляют активность, когда появляется возможность выступить против государственной власти, провоцируя столкновения с органами правопорядка.

Не имея четкой идеологии, автономные группы "Черного блока" придерживаются нигилистических позиций, выступая против государства и общества в целом. Они являются сторонниками леворадикальных политических воззрений, отвергая демократическое правовое государство. В их идеологии государство является "свинской системой", а полиция - ее представителем. Своими корнями "Черный блок" уходит к итальянской леворадикальной группе "Рабочая автономия".

Представители "Черного блока" съезжаются из разных стран на крупные мероприятия, например саммиты "большой восьмерки", которым СМИ уделяют большое внимание. В основном это молодые люди в возрасте 20-30 лет. На демонстрациях они появляются в масках и одежде черного цвета. Как правило, эти нарушители спокойствия смешиваются с рядами мирных демонстрантов, откуда и провоцируют полицию. Среди дебоширов, задержанных полицией 2 июня во время беспорядков в Ростоке, 20 процентов составляли иностранцы.

Иерархические структуры они образуют спонтанно на месте. Поэтому правоохранительным органам трудно проводить превентивные меры. Излюбленными методами "протеста" представителей "Черного блока" является метание камней в полицейских, поджог автомобилей, строительство уличных баррикад, иногда грабеж магазинов.

Психологи расценивают игры леваков с полицией в "кошки-мышки" также и как форму молодежной самоидентификации. Благодаря эскалации мирных протестов они привлекают к себе такое общественное внимание, которого им практически невозможно добиться в обычной жизни.

05.06.2007, dw-world.de

 Отправлено: 28.05.08 21:42. Заголовок: Крис Ней ИНТЕРВЬЮ С ..

Крис Ней
ИНТЕРВЬЮ С «ЧЕРНЫМ БЛОКОМ»*


* - 3десь печатается интервью с анархистом, участником протестов против ВТО в Сиэтле. Мы надеемся, что в интервью вы найдете интересные наблюдения об участниках акций протестов и самих протестах, а также о будущем революционной анархистской борьбы. По соображениям безопасности интервьюируемый не называет своего имени. - Прим. ред.

«Активная трансформация»: Что же с самого начала заставило вас поехать в Сиэтл?
- Я чувствовал, что там будет нечто важное. Помню, как года 4 назад прочитал в одной анархистской газете Миннеаполиса «Бласт» о ВТО, которая мне запала в душу как довольно зловредная организация. С тех пор я о ней мало что слышал. Услышал снова за год до демонстрации в Сиэтле. Различные акции Глобального народного действия были очень вдохновляющими, особенно демонстрации 18 июня 1999 г. против «Большой восьмерки». Протесты в США меня всегда разочаровывали, но приготовления к 30 ноября показались интерес- ными. С самого начала было ощущение, что это будет массовое событие, хотя и не очень воинственное. На случай, если это будет массовый протест против мирового капитализма, я и еще несколько человек решили ехать. Тогда я и не предполагал, что эта демонстрация с таким успехом сорвет планы ВТО.
« А.т. » : Как бы вы объяснили успех этой акции протеста?
- Думаю, что это, вероятно, самое важное событие для левых в Америке за последние 20 лет. Были крупные события, как, например, протесты против войны в Персидском заливе и др., но ни одно из них не было, как правило, так разнообразно, направлено именно на подрыв деятельности и поэтому так успешно.
Протесты увенчались успехом по трем причинам. Во-первых, там было множество различных организаций: рабочий класс, экологические, анархистские, студенческие, женские, антипотогонные, — весь спектр организаций. Но дело не только в этом. Что придало протес- тующим столько силы, так это осознание того, что акция не предполагает просто пассивное стояние на улицах, речи, попытки усовестить хозяев, — что-то вроде митинга. Все поняли в полной мере, что надо сделать все, чтобы сорвать конференцию. И это огромный успех американского общественного движения.
Во-вторых, сама стратегия, целую неделю разрабатываемая Сетью прямого действия (СПД), явила собой анархизм в действии. Ставка делалась на группы единомышленников, т.е. группы людей, которые знают друг друга, имеют общие политические цели, стремления и т.д. Мы разделили центр города на секторы. Точкой отсчета был конференц-центр. Затем различные группы взяли под свой контроль различные секторы, и, по планам организаторов, все это должно было сорвать конференцию. Полиция не могла помешать происходящему. Копы не могли что- либо предсказать, т.к. стратегия предполагала активность децентрализованных групп едино- мышленников.
И в-третьих, самая противоречивая причина: «Черный блок» поднял протесты на иной экстремальный уровень. Не хочу сказать, что «Черный блок» был радикальнее других или в большей мере, чем остальные, преследовал политические цели, но ключом к успеху было не поддающееся описанию разнообразие тактик, взаимосвязь на различных уровнях для подрыва деятельности ВТО.
«А.т.»: Не могли бы вы немного рассказать об анархистском Черном блоке.
— Сначала хочу подчеркнуть, что не все анархисты принадлежали к Черному блоку. Там было множество анархистов разного толка. Там были анархисты из рабочего движения, кукловоды, отказывающиеся от насильственных действий участники блокады, марширующие музыканты, медики, люди из СМИ и т.д., но было и двести человек в черных масках, которые готовились, также разбившись на группы, нанести как можно более тяжелый моральный ущерб меж- дународному капитализму.
Я видел много раз, как активисты «Черных блоков» участвовали в протестах в США, но так успешно еще ни разу. Важно понять, что «Черные блоки» возникли не из каких-то подпольных организаций. Все произошло спонтанно: просто объединись люди с общими интересами со всей страны.
День начался с того, что люди из «Черного блока» небольшими группами начали строить импровизированные баррикады из всего, что попадалось под руку: отходов, картонных коробок, пластиковых лент, кашпо и т.д. В довершение этого, анархисты, одетые в черное, попытались заблокировать все входы и выходы отеля Шератон, где остановилось много делегатов, и конференц-центр через дорогу от отеля. Там, где блокада пацифистов была слабой, активисты «Черного блока» укрепляли ее и создавали вторую линию, подальше от полиции. Они также окружали делегатов на улицах и без применения силы заставляли их изменять маршрут и уходить подальше от гостиниц и конференц-центра. Один из делегатов направил на демонстрантов пистолет, и тут же был сбит с ног; полицейские взяли его, все еще сжимавшего в руке пистолет, под свою охрану.
Как государственные, так и подпольные СМИ постоянно навязывают одно и то же ложное утверждение, что полиция применила насилие в ответ на причинение ущерба частной собственности. Хочу подчеркнуть, что полиция начала применять силу с 9 утра в ответ на блокирование людьми улиц и зданий. Это случилось задолго до того, как в 11 часов дня начали бить витрины по примеру активистов организации «Вернем себе улицы». Полицейские начали со слезоточивого газа, резиновых пуль и т.д. На самом деле, первое стекло разбилось тогда, когда граната со слезоточивым газом попала в витрину магазина.
Накануне этого дня и все утро и с частной собственностью происходили некоторые изменения. В основном это были граффити: на автобусах, полицейских машинах, отеле Шератон и т.д. 29 но- ября во время акции протестов против ресторанов Макдональдс, спонсированной французскими фермерами, был нанесен незначительный ущерб витринам и т.д. Это были только «цветочки». Когда по-настоящему начали бить витрины, это было впечатляющее зрелище. Внезапно люди, с которыми мы шли, вытащили разные инструменты: гвоздодеры, молотки, ломы. И сразу начали бить витрины и окна всех банков, фешенебельных или международных магазинов одежды. Я видел даже, как женщина кувалдой разбила банкомат. Я боялся, что в любой момент полицейские прорвутся сквозь толпу и атакуют «Черный блок».
« А. т. »: В новостной передаче «60 минут» основной упор делался на анархистов из Юджина, штат Орегон. По вашему мнению, они ответственны за то, что случилось?
— Насколько я знаю, они там были, но из Черного блока там было несколько сотен человек, люди со всей Америки. Просто анархисты из Юджина шире применяют насильственные методы борьбы. Эпизод, показанный в «60 минут» не делает чести революционному анархизму, т.к. изображает всех анархистов как примитивистов, которые, по моему мнению, составляют меньшинство анархистов. Примитивисты отводят важное место среди воих лозунгов антитехнологическим и экологическим взглядам и, как мне кажется, недооценивают настоящую социальную и классовую борьбу, которой нужно уделять не меньшее внимание. Хотя критика примитивистами современного общества полезна, все же она не принимает во внимание то, что не все современные технологии вредны. Без компьютеров подготовить акцию протеста в Сиэтле было бы невозможно. Кроме того, проведе ние параллели между Унабомбером и анархистами не увеличит число сторонников последних.
« А. т. »: Расскажите о действиях полиции в Сиэтле.
— Я бы сказал, что полицейские упустили главное, и это было нам на руку. В первый день они пытались помешать тому, что они считали нашей стратегией — заполнить тюрьмы. Они планировали не проводить арестов, а использовать большое количество подразделений для поддержания порядка. Эти подразделения только укрепили людей в решении сорвать конференцию. Это также заставило многих сойти с позиций строгого пацифизма. Оставаться пацифистом легче, когда ты на себе не испытал силу государственного аппарата. Когда стратегия полиции потерпела неудачу, все, что им оставалось, это пытаться удер жать свои ряды, что им нелегко давалось.
К концу первого дня было объявлено чрезвычайное положение и началась критика в адрес наиболее воинственно настроенных активистов. У полиции и города появилась возможность повернуть ситуацию в свою сторону, и они не упустили этой возможности. Копы неистовствовали в течение 24 часов, нападая на людей по всему городу без разбора. В то время как они арестовывали многих активистов за гражданское неповиновение, главная сила их удара была направлена на мирных граждан. Полиции и так досталось за неэффективную работу днем раньше. По прошествии дня, в течение которого полиция бесчинствовала, наша борьба стала более гражданской, и копы потеряли всякое уважение.
« А.т. » : А как проявили себя другие группы, бывшие там: зеленые и рабочее движение? Они были настроены критично по отношению к успеху демонстрации. Вот откуда пошла эта всепоглощающая критика, которая распространилась по всей стране. До 30 ноября почти никто не слышал о ВТО, а сейчас она у всех набила оскомину. Сила, которая сорвала планы ВТО, была разнообразна по составу, и это сделало ее такой мощной.
Даже если взять рабочее и зеленое движения, то и они разнородны по составу. От экологической организации «Земля прежде всего!» до клуба «Сьерра». И от Американской федерации труда/Конгресса производственных профсоюзов до Объединения портовых рабочих. В то время как более либеральные группы сделали это массовым событием, более радикальные группы превратили этот день в торжество антикапитализма. Объединение портовых рабочих и Организация рабочих-металлистов не подчинились приказам лидеров профсоюзов увести демонстрации из центра города. Металлисты пришли и противостояли рядам полиции и вдыхали слезоточивый газ вместе с нами. На следующий день другие профсоюзы делали то же самое.
« А.т. » : Какое значение события в Сиэтле имеют для общественного движения? Я только смогу лишь кратко ответить на этот вопрос. Для начала, эти события служат доказательством двух важных вещей: что общественное движение существует и оно может победить. Граффити по всему городу ясно говорили: «Мы побеждаем!» К вечеру, когда объявили чрезвычайное положение, облик центра города был полностью изменен, казалось, что надвигается революция, это впечатляло. Я знаю, что люди возвращались в свои города полные решимости и энергии продолжать борьбу.
Нам нужны такие встряски. Иногда кажется, что надежды на лучшее нет. Это на меня очень повлияло. И еще один важный момент. Когда я разговаривал с людьми в последующие несколько дней, у меня сложилось впечатление, что приехавшие люди были новыми, молодыми акти- вистами. Это действительно здорово. Уверен, что их очень вдохновило произошедшее в Сиэтле, и они привнесут жизнь в наше движение.
Думаю, это очень важно, что в Сиэтле мы заложили фундамент чего-то нового. Нужно воспользоваться этим шансом для налаживания диалога между различными группами. Более тесного диалога между рабочим, анархистским и зеленым движениями. Нужно не взывать к дей- ствиям, а продолжать воплощать в жизнь стратегии, подрывающие могущество крупного бизнеса и государства.
Нужно также посеять ростки борьбы там, где мы живем, прежде всего, против притеснения и несправедливости, которые встречаются на каждом шагу. Нас сильно критикует цветное население за то, что в основном белые демонстранты против ВТО ополчаются на несправедливость по всему миру, но не могут найти общий язык, расставить приоритеты, понять важность борьбы, которая происходит у них на глазах. Это один из уроков, которые мы должны принять к сведению.
« А. т. » : Итак, чего же нам ждать теперь?
— Кроме множества вопросов и проектов местного характера, мы надеемся в ближайшее время участвовать в ряде потенциально интересных мероприятий. В апреле МВФ соберется на конференцию в Вашингтоне. Это, наверное, старший и еще более зловредный брат ВТО. Организация «Глобальное народное действие» призвала также к следующему международному дню акций протеста против глобаль- ного капитализма 1 мая этого года. Есть планы подготовки событий в Сиэтле, Эдмонте, Фениксе, Лондоне и прекращения деятельности Уолл-стрит в Нью-Йорке. Готовятся акции и в других городах мира.
Нельзя забывать об одной важной вещи: многие люди должны ответить перед судом за обвинения в правонарушениях, совершенных в Сиэтле, некоторые из обвинений очень серьезные. Крайне важно сейчас для здоровья радикального движения оказать юридическую помощь этим людям и вернуть им свободу, чтобы они могли снова выйти на улицы вместе с нами.
Весна 2000 г

http://leftdv.narod.ru/basik/black_block.html

 Отправлено: 07.08.08 23:43. Заголовок: TpotiL ды многие в к..

TpotiL ды многие в курсе что из себя представляет настоящий Черный Блок.ИМХО нам до уровня запада пахать и пахать.

 Отправлено: 11.08.08 13:32. Заголовок: Знают, не знают... Я..

Знают, не знают... Я на всякий случай выложил че нашел (а особо я не искал).